Формулировка документа такова, что под его действие может попасть не только земля или недвижимость, но и любая компания, предупреждают юристы.

Для принудительного выкупа объект должен попасть в перечень, составляемый Советом министров полуострова. Его собственник должен быть уведомлен о начале процедуры выкупа за пять дней, ему положена компенсация, которая устанавливается властями Крыма на основании оценки, проведенной "независимым оценщиком".

Порядок оспаривания такой оценки в документе не прописан.

Нечеткость формулировок позволяет крымским властям трактовать положения нового закона как право выкупа в собственность региона не только земли, но и компаний.

«Создается тревожное ощущение, так как стратегическим объектом могут признать колхоз или виноградник», - считает партнер юрфирмы ЮСТ Александр Боломатов.

И.о. главы республики Сергей Аксенов уже заявил, что "выкуп" (или, попросту, изъятие) будет применен к отдельным предприятиям: «Называть их пока не буду, потому что не хочу устраивать ажиотаж на рынке».

«Всем хотелось бы увидеть, как эта схема будет работать. У тех предпринимателей, которые уже знают о законе, есть опасения, что будут злоупотребления и рейдерские захваты собственности», - говорит председатель крымского регионального отделения «Деловой России» Алексей Гринцевич.

Квартирные воры тех лет первым делом вычищали холодильники. Президент обещал отпилить Латвию от Евразии, чтобы все мы, свободный народ, на вёслах догребли бы до Гудзона и там притворились бы небольшим культурным островом. В соседней Эстонии некий ресторан нанял французского повара. Тот определил по карте, что едет в СССР. Он знал о главных русских изюминках, досаждавших ещё Наполеону. Это Мафия, Мороз и Медведи. МММ. Самолёт привёз повара в Ригу. Навстречу ему, из Таллина выехал водитель. Неразговорчивый, но сообразительный. Он знал про коричневые кристаллы и налил запасную канистру. А перед самой границей заехал в лес и закопал её. Не доверял таможне.

По-французски эстонец умел только табличку поднимать – M. Michel Godefroi, chef. Зато, табличка была прекрасна. Другие оторвут картон от ящика с бананами, или вырвут из блокнота, или от рулона в туалете лепесток. Напишут ручкой и встречают. Эстонцы же приготовили настоящий ксерокс на палочке. Сразу видно, солидная фирма. Водитель накормил гостя в ресторане, почти насильно сводил в туалет. Триста километров, французские эвфемизмы мочеиспускания нам неизвестны и неприятности ни к чему. В дороге попутчики улыбались друг другу. Иногда повар делал вежливые наблюдения: У вас чудесная погода... В России красивые женщины... Как много деревьев, это тайга?... Улыбнитесь, если ваша тёща – птеродактиль...
Эстонец прилежно улыбался. Казалось, сам звук французской речи ему сладок. Въехали в Эстонию. Свернули в лес. Водитель улыбнулся шире прежнего. Он хотел показать мимчески «у меня в лесу закопана канистра, надо заправиться». Такое не каждому дано.

Француз заметил и лес, и странную дорогу, и блеснувшие в бороде попутчика зубы. Они означали либо «сейчас наша любовь осуществится», либо «вот мы и приехали, говорливая французская булочка».
На мрачной поляне, среди тёмных елей машина встала. Водитель достал из багажника лопату, стал копать. Он был похож на мафию и медведя одновременно. Подмораживало, пасьянс сошёлся. Убивать повара, конечно, было незачем. Но у русских ни в чём нет смысла. Мы если и находим где-то смысл, то сразу его уничтожаем. Абсурд – вот наша истинная национальная идея.

Пахло лесом и стылой землёй. Повар приготовился драться портфелем, как только упырь протянет руки к горлу. Водитель же вынул из земли канистру, залил бак, вытер руки салфеточкой, сел за руль и зевнул протяжно. Дальше ехали молча. Просто улыбались.

Примерно через неделю, раздражённый северной спецификой, повар остро пошутил:
- Зачем вы строите ресторан? Накопайте в лесу бензина и живите счастливо!
Никто его не понял. Какой, подумали, дурацкий юмор у французов.